Початкова сторінка

Тарас Шевченко

Енциклопедія життя і творчості

?

18 вересня

Тарас Шевченко

Учора святкували іменини премилої бабусі Любові Григорівни Явленської. Сьогодні святкуємо народини її премилого внука О. О. Сапожникова. А поки ще сніданок не загрожує, то я по-вчорашньому скористаюся безтурботним ранком і перепишу ще одного вірша з заповідного портфелю нашого предоброго капітана.

Русскому народу. 1854 года.

– «Меня поставил Бог над русскою землею»,

– Сказал нам русский царь:

– «Во имя Божие склонитесь предо мною,

Мой трон – его алтарь!

Для русских не нужны заботы гражданина,

Я думаю за вас!

Усните. Сторожит глаз царский властелина

Россию всякий час.

Мой ум вас сторожит от чуждых нападений,

От внутреннего зла.

Пусть ваша жизнь течет вдали забот в смиреньи,

Спокойна и светла!

Советы не нужны помазаннику Бога:

Мне Бог дает совет.

[Народ идет за мной невидимой дорогой,

Один я вижу свет].

Гордитесь, русские, быть царскими рабами,

Закон ваш – мысль моя!

Отечество вам – флаг над гордыми дворцами,

Россия – это я».

Мы долго верили: в грязи восточной лени

И мелкой суеты

Покорно целовал ряд русских поколений

Прах царственной пяты.

Бездействие ума над нами тяготело.

За грудами бумаг,

За перепискою мы забывали дело;

В присутственных местах

В защиту воровства, в защиту нераденья

Мы ставили закон;

Под буквою скрывались преступленья,

Но пункт был соблюден;

Своим директорам, министрам мы служили,

Россию позабыв,

Пред ними ползали, чинов у них просили,

Крестов наперерыв;

И стало воровство нам делом обыденным,

Кто мог схватить – тот брал,

И тот меж нами был всех более почтенный,

Кто более украл.

Развод определял познанье генерала,

Глуп он, умен,

Церемониальный марш и выправка решала,

Чего достоин он.

Бригадный командир был лучший губернатор,

[Искуснейший стратег,]

Отличный инженер, правдивейший сенатор,

Честнейший человек.

Начальник низший, прав не признавая,

Был деспот, полубог;

Бессмысленный сатрап был царский бич для края,

Губил, вредил, где мог.

Стал конюх цензором, шут царский адмиралом,

Клейнмихель графом стал!

Россия отдана в аренду обиралам…

Что ж русский? Русский спал…

Кряхтя, нес мужичок, как прежде, господину

Прадедовский оброк;

Кряхтя, помещик нес вторую половину

Имения в залог.

Кряхтя, по-прежнему дань русские платили

Подъячим и властям,

Качали головой, шептались, говорили,

Что это стыд и срам,

Что правды нет в суде, что тратят миллионы,

– России кровь и пот –

На путешествия, киоски, павильоны,

Что плохо все идет.

Потом за ералаш садились по полтине,

Косясь по сторонам;

Рашели хлопали, бранили Фреццолини,

Лорнировали дам

И низко кланялись продажному вельможе

[И грызлись за чины,

И спали, жизнь свою заботой не тревожа,]

Отечества сыны!

Иль удалялись в глушь прадедовских имений

В бездействии жиреть,

Мечтать о пироге, беседовать о сене,

Животным умереть.

А если кто-нибудь средь общей летаргии,

Мечтою увлечен,

Их призывал на брань за правду и Россию,

Как был бедняк смешон!

Как ловко над его безумьем издевался

Чиновный фарисей,

Как быстро от него, бледнея, отрекался

Вчерашний круг друзей!

И под анафемой общественного мненья,

Средь смрада рудников

Он узнавал, что грех прервать оцепененье,

Тяжелый сон рабов;

И он был позабыт; порой лишь о безумце

Шептали здесь и там:

«Быть может, он и прав… да, жалко вольнодумца,

Но что за дело нам?»

Спасибі Іванові Никифоровичу Явленському за те, що він одмовився від сніданку й допоміг мені скінчити чудову прелюдію до чудового вірша, який я, коли Бог поможе, перепишу завтра.