25 – 29.02.1848 р. До В. М. Репніної

Тринадцатый день уже читаю ваше письмо, наизусть выучил, а сегодня только нашел время и место (в казармах) ответить вам, добрейшая и благороднейшая Варвара Николаевна. Я как бы ото сна тяжелого проснуся, когда получу письмо от кого-нибудь не отрекшегося мене, а ваше письмо перенесло меня из мрачных казарм на мою родину – ваш прекрасный Яготин, – какое чудное наслаждение воображать тех, которые вспоминают обо мне, хотя их очень мало; счастлив, кто малым доволен, и в настоящее время я принадлежу к самым счастливым, я, беседуя с вами, праздную 25 февраля. Не шумно, как это было прежде! но тихо, тихо, и так весело, как никогда не праздновал. И за эту великую радость я обязан вам и Г[лафире] Ивановне. Да осенит вас благодать Божия, пишите ко мне так часто, как вам время позволяет. Молитва и ваши искренние письма более всего помогут мне нести крест мой. Евангелие я имею, а книги, о которых я просил вас, пришлите, это для меня хотя малое, но все же будет развлечение.

26 февр[аля]. Вчера я не мог кончить письма, потому что товарищи солдаты кончили ученье, начались рассказы, кого били, кого обещались бить, шум, крик, балалайка выгнали меня из казарм, я пошел на квартиру к офицеру (меня, спасибо им, все принимают как товарища). И только расположился кончить письмо, и вообразите мою муку, хуже казарм, а эти люди (да простит и им Бог) с большой претензией на образованность и знание приличий, потому что некоторые из [н]их присланы из западной России. Боже мой! Неужели и мне суждено быть таким? Страшно! Пишите ко мне и присылайте книги.

27 фев[раля]. Только сегодня, и то может быть, кончу давно начатое письмо. Что делать!

Теперь самое тихое и удобное время – одиннадцатый час ночи. Все спит, казармы освещены одной свечкой, около которой только я один сижу и кончаю нескладное письмо мое, – не правда ли, картина во вкусе Рембрандта? Но и величайший гений поэзии не найдет в ней ничего утешительно[го] для человечества. Со дня прибытия моего в к[репость] О[рскую] я пишу дневник свой, сегодня развернул тетрадь и думал сообщить вам го хоть одну страницу, – и что же! так однообразно-грустно, что я сам испугался – и сжег мой дневник на догорающей свече. Я дурно сделал, мне после жаль было моего дневника, как матери своего дитяти, хотя и урода.

28 ф[е]в[раля]. Вчера просидел я до утра и не мог собраться с мыслями, чтобы кончить письмо; какое-то безотчетно[е] состояние овладело мною (приидите все труждающиеся и обремененные, и аз упокою вы). Перед благовестом к заутрени пришли мне на мысль слова распятого за нас, и я как бы ожил, пошел к заутрени и так радостно, чисто молился, как, может быть, никогда прежде. Я теперь говею и сегодня приобщался святых тайн – желал бы, чтобы вся жизнь моя была так чиста и прекрасна, как сегодняшний день! Ежели вы имеете первого или хоть второго издания книгу Фомы Кемпейского «О подражании Христу», Сперанского перевод, то пришлите, ради Бога. Предстоит весною поход в степь, на берега Аральского моря, для построения новой крепости. Бывалые в подобных походах здешнюю в к[репости] О[рской] жизнь сравнивают с Эдемом. Каково же должно быть там, коли здесь Эдем! Но никто как Бог. Одно меня печалит: туда не ходит почта, и прийдется год, а може быть, и три, коли передо живу, не иметь сообщения ни с кем близким моему сердцу. Пишите, еще март месяц наш, а там – да будет воля Божия!

Пугает меня настоящая моя болезнь, скорбут. А в степи, говорят, она ужасно свирепствует. Да заменим уныние надеждой и молитвой. Странно! прежде, бывало, я смотрел на природу одушевленную и неодушевленную, как на совершеннейшую картину, а теперь как будто глаза переменились: ни линий, ни красок, ничего не вижу. Неужели это чувство прекрасного утрачено навеки? а я так дорожил им! так лелеял его! Нет, я, должно быть, тяжко согрешил пред Богом, коли так страшно караюсь! Ежели будете писать Андрею Ивановичу, просите его о том, о чем я его просил. И если можно, чтобы он поторопился, боюсь, ежели его посылка не застанет меня здесь. И вас прошу о w том же. Одно спасение от одеревенения – книги.

29 фев[раля] высокос[ного]. Читая и перечитывая ваше письмо, я только сегодня заметил слова «Вы меня вспомнили в далекой стороне». Не вспомнил, добрая, благородная Варвара Николаевна, а помнил со дня или вечера, когда я вам жаловался на соседа вашего П[латона] Л[укашевича] (да простит ему Господь), и буду помнить вас, пока угодно будет Богу оставить во мне хоть искру чувства доброго. Молитеся, молитеся, молитва ваша угодна Богу. Она меня оградит от этого страшного бесчувствия, которое уже начинает проникать в мою расслабленную душу.

Мир праху доброго человека, который приветствовал меня в Новый год не как бесприютного скитальца, а как родного сына. Как это недавно было, мне кажется вчера, а сколько надежд моих не сбылося!

Вы говорите, что у вас в Яготине все идет по-прежнему, общество то же самое, исключая Татьяны Ивановны, да исцелит ее Господь. Сердечно рад, что добрый человек, бывший киевский студент, между вами, благодарю его за память обо мне и всех, кто не забыл меня. Князю В[асилию] Н[иколаевичу] и княгине мое глубочайшее почтение, прощайте и молитеся за несчастливого и душею вам преданного Т. Шевченка.

Благодарю вас, Глафира Ивановна, за ваши немногие, но искренние строки, не пеняйте, что я поздно отозвался, так было угодно Богу, и это письмо не знаю, когда придет к вам! Когда бы не пришло, передайте его доброй вашей тете. И вспоминайте хоть изредка не забывающего вас Т. Ш.

Т[атьяне] И[вановне] мое глубочайшее почтение; пришлите, ежели имеете, «Свячену воду»; она оросит мое увядающее сердце. Братьям и сестрам вашим поклон. Скажите им и просите, ежели не забыли меня, да помолятся обо мне.

Примітки

Подається за автографом (Інститут літератури ім. Т. Г. Шевченка НАН України, відділ рукописів, ф. 1, № 760).

Вперше надруковано в журналі «Киевская старина» (1893. – № 2. – С. 263 – 268).

Вперше введено до збірника творів у виданні: Шевченко Т. Твори: В 2 т. – СПб., 1911. – Т. 2. – С. 355 – 357.

Тринадцатый день уже читаю ваше письмо… и… беседуя с вами, праздную 25 февраля… – В. М. Репніна була однією з перших, хто насмілився писати поетові на заслання. 25 лютого – день народження Шевченка.

…а книги, о которых я просил вас, пришлите… – В листі до В. М. Репніної від 24 жовтня 1847 р. Шевченко просив надіслати йому «Выбранные места из переписки с друзьями» М. В. Гоголя і редаговані О. М. Бодянським «Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских».

…картина во вкусе Рембрандта… – Рембрандт Харменс ван Рейн (1606 – 1669) – голландський художник і гравер. Улюбленим художнім засобом його було застосування ефектів світлотіні, її нюансів та контрастів, спрямованих на увиразнення головної думки.

Со дня прибытия моего в к[репость] О[рскую] я пишу дневник свой… – Це єдина згадка про щоденник, нині не відомий. Далі Шевченко пише, що спалив його. Може, й справді спалив, а може, згадка про щоденник тільки прийом для підкреслення винятково тяжких умов життя поета на засланні.

…приидите все труждающиеся и обремененные, и аз упокою вы. – Не зовсім точна цитата з Євангелія від Матвія (Гл. 11. В. 28), наведена по пам’яті.

…книгу Фомы Кемпейского «О подражании Христу», Сперанского перевод, то пришлите… – Книга католицького богослова Фоми Кемпійського (1380 – 1417) «О подражании Христу» видавалася в перекладі російською мовою в 1833 і 1844 рр. У ній ішлося про практичне застосування правил християнської релігії. До перекладу залучено державного діяча Сперанського Михайла Михайловича (1772 – 1839), який з 1803 по 1807 р. був директором департаменту міністерства внутрішніх справ, а з 1808 р. – довіреною особою Олександра І з питань внутрішньої політики.

Предстоит весною поход в степь, на берега Аральского моря… – Див. примітку до листа А. І. Лизогубу від 1 лютого 1848 р.

Ежели будете писать Андрею Ивановичу, просите его о том, о чем я его просил. – У листі до А. І. Лизогуба від 1 лютого 1848 р. Шевченко просив прислати твори М. Ю. Лермонтова і О. В. Кольцова, а також вірш О. І. Псьол «Свячена вода».

…когда я вам жаловался на соседа вашего П[латона] Л[укашевича]… – Лукашевич Платон Якимович (бл. 1806 – 1887), поміщик, упорядник збірки «Малороссийские и червонорусские народные думы и песни» (СПб., 1836). Шевченко познайомився з ним під час першої подорожі по Україні влітку 1843 р. Коли поет перебував у Яготині в кінці 1843 р., П. Я. Лукашевич послав до нього свого кріпака в сувору зиму з Березані, що за 30 верст від Яготина, і наказав у той же день повернутися. Така поведінка поміщика обурила Шевченка, і він заявив, що пориває з ним стосунки. У відповідь П. Лукашевич написав, що в нього «300 душ таких, як Шевченко» [Чалый М. К. Жизнь и произведения Тараса Шевченко. – С. 40].

Мир праху доброго человека, который приветствовал меня в Новый год… – Йдеться про батька Варвари Миколаївни князя Репніна Миколу Григоровича (1778 – 1845), в домі якого Шевченко зустрічав 1844 р.

…исключая Татьяны Ивановны… – Т. І. Псьол, яка лікувалася на початку 1848 р. в Києві й незабаром померла.

…добрый человек, бывший киевский студент… – Йдеться про Симонова Матвія Терентійовича (1823 – 1901), який 1848 р. закінчив «словесний» факультет Київського університету.

Князю В[асилию] Н[иколаевичу] и княгине мое глубочайшее почтение. – В. М. Репніну, братові В. М. Репніної, та його дружині Василисі Єгорівні (дівоче прізвище – Балабіна).

Благодарю вас, Глафира Ивановна, за ваши немногие, но искренние строки… – Поет звертається до Г. І. Дуніної-Борковської (дівоче прізвище – Псьол), яка у дописці до листа В. М. Репніної від 13 січня 1848 р. висловила йому добрі побажання на Новий рік і щиру вдячність за відвідини в Києві її хворого чоловіка П. Д. Дуніна-Борковського.

В. Є. Шубравський

Подається за виданням: Шевченко Т.Г. Повне зібрання творів у 12-и томах. – К.: Наукова думка, 2003 р., т. 6, с. 41 – 43 (текст), с. 340 – 341 (примітки).