№ 110 1846 р. вересня 14 – жовтня 1. – Лист В. М. Білозерського до М. І. Гулака, в якому він розповідає про життя в Полтаві
Начато 14 сентября, а окончено 1 октября 1846 г., Полтава
С величайшею радостью узнал я, бесценнейший Николай Иванович, что Николай Иванович Костомаров утвержден магистром, но с сожалением узнал о том, что не вы заняли его место в гимназии. Тогда бы для вас обоих открылась обширнейшая сфера деятельности, полезной для человечества, всякая благородная цель тогда бы легче и скорее достигалась. Но и теперь соединенные взаимною дружбою и единством идей вы, я думаю так много трудитесь для общественной пользы: ваши беседы так живы, ваши предположения так дальновидны и благородны, что я многим-многим готов бы пожертвовать, чтобы хоть во сне живо почувствовать благодетельное впечатление вашей беседы. Я ожидаю ваших писем с величайшим нетерпением; мне кажется, что я, бог знает, когда вас видел.
Вы, я думаю, посещаете лекции Николая Ивановича Костомарова, прошу вас написать мне об них.
По расчету вероятностей вам давно бы пора известить меня о себе, мой добрейший Николай Иванович, вы знаете, как интересует меня все, что вас касается, я же очень занят, да к тому же получаю от Кулиша часто вопросы, на которые должен отвечать. Я получил от него 5 писем. Он старается исправить меня во многом и особенно отвлечь меня от светского общества, приучить к уединению, потом к точному выполнению своего дела. К счастью в Полтаве я не заслуживаю упрека, веду жизнь уединенную, посещаю немногих и стараюсь, чтобы моя беседа имела содержание.
Я здесь нашел нескольких благородно мыслящих людей, которые весьма были бы полезны, если бы их не одолевал страх. Само положение их поддерживает в них весьма естественно это чувство. Но я до сих пор жалею, что должен был расстаться с одним из молодых умных и благородно действующих людей [143]. Он был прислан из Образцового полка, но когда я с ним познакомился, то уже оканчивался срок пребывания его в Полтаве. В несколько свиданий мы довольно сблизились. Он – сын генерала и воспитывался в пажеском корпусе; его ожидает хорошая карьера. Я слышал от него дельные мысли, высказанные со скромностью человека, который только начинает учиться. Он был у меня перед выездом и мы прощались так, как будто непременно когда-нибудь увидимся и доскажем то, что не высказали вполне. Он обещал серьезнее заниматься в Петербурге, чем здесь, хоть и здесь даже у него была библиотека. Но я должен с горестью признаться, что это единственный человек, от которого можно ожидать, что со временем он, несмотря на разного рода искушения, переведет слова в дело. Большая же часть ограничивается только словами.
Я полагаю, что Пантелеймон Александрович Кулиш известил вас (если нет, напишите: я напишу к Вам об этом подробно) о том круге, в котором он живет и для которого он составил христианские правила [144]. На другой день по получении этого радостного известия был у меня один учитель немецкого языка, который окончил курс в Кенигсбергском университете по богословскому факультету. Я начал говорить о том, почему здешнее общество живет безо всякой деятельности, почему оно не назначит для себя какой-нибудь благодетельной и удобоисполнимой цели. Он начал рассказывать о Пруссии, и разговор перешел на заведение школ. Результатом наших разговоров было следующее: мы решили, что можно будет нам, потребив со своей стороны труды и часть денег, завести на складочные деньги шкалу для мальчиков казацкого состояния и для свободных землепашцев, шкалу, которая имела бы своей целью воспитывать детей, которые должны были бы возвратиться опять в земледельческий круг, из которого взяты, но с более ясными познаниями о своих обязанностях, о своих пользах и потребностях земледельческой жизни.
Поэтому их обучали бы закону божию, счислению, ремеслам, которые наиболее пригодны в быту земледельцев; им были бы преподаны необходимейшие познания о явлениях природы, соприкосновенные с земледельческим бытом; объяснение законов растительных с присовокуплением свойств тех произведений земли, которые имеют значение в земледельческой жизни, и прочие и прочие. Таких заведений, предназначенных для воспитания земледельцев, у нас еще нет. Школа, которую мы в состоянии завести, была бы сначала, разумеется, небольшой; но если бы на опыте увидели пользу, то с увеличением средств она могла бы распространиться. Я серьезно взялся за это дело: написал программу с тем, чтобы представить се начальству, без которого это не могло бы состояться. Получив позволение, можно было бы заняться собранием подаяний. Но что-то рассудительные немцы, увидя, что я серьезно берусь за это дело, начали уже размышлять, какую пользу принесет такое заведение и потом заключили тем, что нужно наперед иметь сумму. Каким же образом собирать сумму, когда мы не знаем, будет ли позволение. К несчастию, что без немцев нельзя обойтись и я увидел, что они хороши только на слова да рассуждения, а когда доходит до дела, то они находят препятствия, которые, к несчастию, я не мог уничтожить. При письме к Николаю Ивановичу я пришлю и свою программу, которая спит теперь спокойно и невозмутимо в моем портфеле. Я поговорю со временем об этом предмете подробнее.
Я не могу жаловаться на свою службу, меня, слава богу, полюбили и довольны мною; мне никто не мешает, но только труда много на первый год, а на второй я буду, кажется, недолго или к вам в Киев, или что скорее – за границу, собрав денег, которых стало бы на год. А их положено мне много: 2000 руб. ассигнациями весьма довольно, а это можно найти. Эта мысль меня не покидает, и я с успехом учусь и говорю по-немецки с превосходным Риккером, с которым мы квартируем.
Но диссертация меня мучает. Я так имею мало времени, которым мог бы располагать свободно, чти до сих пор почти ничего не сделал положительного. А между тем мне не высылают из Москвы сербских песен и я собираю на свою головоньку гнев добрейшего Николая Ивановича.
Но я надеюсь, что он будет ко мне снисходителен. Я до сих пор не кончил Slawy Dcery [145], но скоро надеюсь выслать. Я (быть может сегодня) познакомлюсь с одним музыкантом Jedlyćka [146]. Вы угадываете, какому племени он принадлежит. Он превосходно играет на фортепьяно, поет чешские песни и любит сильно Родину. К тому он знаком еще с Шафариком, Ганкой и другими милыми сердцу. Это клад для меня. Я недавно читал в «Москвитянине» [147] статью «Славянские новости», которая своими простыми известиями чрезвычайно меня воспламенила. С тех пор как я расстался с Киевом, я ни с кем не мог поговорить о милой Славянщине с такими чувствами, с каким говорил у вас. На праздник непременно поеду в Харьков, думаю – и в Екатеринослав.
Я мало имею знакомств; кроме семейства Олив, Цим[м]ермана да нескольких корпусных – никого.
Я весьма уважаю Скалона [148] за его доброту, ум благородный и нехитростный; я желал бы очень сблизиться, но, поверите ли, не выберу вечера, чтобы пойти к нему.
Что вы теперь читаете? Какие мысли занимают вас теперь? Несмотря на то, что я ни на что, кажется, не могу жаловаться, но мне часто бывает очень тягостно, я очень за вами скучаю. Чтение, занятия не заполняют сердца. Из газет я имею возможность читать «Инвалид» [149] и «Северную пчелу» [150], из которых довольно можно знакомиться с настоящим состоянием Европы. Вы тоже, верно, читаете газеты и восхищались манчестерским праздником, данным Пилю [151]. Я не знаю торжества, прекраснее этого праздника. Во многолюдном торговом городе все лавки заперты, все граждане в радости: они торжествуют и благодарят отсутствующего. По улицам развивается знамя, на котором написаны драгоценные слова: «Роберту Пилю – другу бедных людей». На моем столе чрезвычайно разнообразные книги: Мишо [152] Les Français peints par eux-mêmes, География России, Allemagne par le Bas [153], «История» Лоренца [154], Bücher [155] и дорогое сочинение «Физиогномика» Лафатера [156]. Я недавно прочел отрывок превосходный из его дневника и меня весьма занимает его прекрасное сочинение. Но что наиболее для м[е]ня драгоценное – это Slavy Dcera, српске, русские, словацкие и моравские [157], вот о чем я сладко думаю, мечтаю; с удовольствием я читаю также сочинение Ейхгофе [158], найденное мною в нашей библиотеке: Histoire de la langue er de la Littérature des Slawes. « В «Москвитянине» сказано, что статья «Le Monde graeco – Slave» в книжке за месяц август 1845 в «Revue de deux Mondes» [159]. Нельзя ли как-нибудь добрейший Николай Иванович, сообщить мне, что найдете полезным при посредстве Александра Александровича [160].
Прошу от меня поклониться всем, кто меня помнит. Прошу вас усерднейше писать ко мне: для меня будут весьма дороги ваши письма, не вините меня в том, что не писал долго: ей, ей, не успеваю. Впрочем половина этого письма написана недели за две, и вечно что-нибудь помешает окончить вовремя.
Помните преданного вам всею душей и любящего вас
Василия Белозерского
Мой адрес: Василий Михайлович Белозерский – преподаватель Петровского корпуса [161]. В доме архитектора Рыбина, возле корпуса в Полтаве.
Известите меня обо всех и обо всем подробно.
Николаю Ивановичу передайте мой глубокий и искренний поклон, и да простит он мне то, что я откладываю письмо свое к нему до следующей почты.
Мысленно вас обнимаю. Прошу извинить меня перед Селиным [162] в том, что я, может быть, долго задерживаю его книги, поклонитесь, если можно, ему и Костырю [163].
Известите меня подробно о Тарасе Григорьевиче, где он теперь, чем занят? Дмитрий Павлович свидетельствует всем вам свое почтение, он давно желает писать к вам. Он, слава богу, здоров.
Ч. II, арк. 19 – 22. Автограф.
Опубл.: За сто літ. – 1928. – Кв. 2. – С. 59 – 61.
Примітки
143. Йдеться про М. X. Бушена.
144. Як свідчить В. М. Білозерський, П. О. Куліш ніяких «християнських правил» не писав, а тільки зробив відповідні виписки з Євангелія. У слідчій справі цих виписок немає.
145. Поема «Дочка слави», у якій Коллар Ян (1793 – 1852) – чеський поет і мислитель, відстоював ідею дружби, єдності та прагнення до волі слов’янських народів.
146. Єдлічка (Jedlicka) Алоїз Вячеславович (1819 – 1894) – український музикознавець, педагог і композитор. За походженням чех. У 1848 – 1892 р. жив у Полтаві. У 1845 р. зустрічався з Т. Г. Шевченком, видав збірник українських народних пісень, де окремі вірші поета поклав на музику.
147. «Москвитянин» – щомісячний літературно-художній і науково-літературний (з 1849 р.) журнал. Видавець та редактор М. Н. Погодін.
148. Напевно, Скалон Аркадій Володимирович (1829 – p. смерті невід.) – книговидавець, бібліограф, власник книжкового магазину в Харкові.
149. «Русский инвалид» – військова газета, що виходила у Петербурзі з 1813 по 1917 pp.
150. «Северная пчела» – газета, виходила у Петербурзі з 1825 по 1864 pp.
151. Піль Роберт (1788 – 1850) – у 1834 – 1835 та 1841 – 1846 pp. – прем’єр-міністр Великобританії. У 1846 р. уряд Піля скасував хлібні мита, що свідчило про значну перемогу англійської буржуазії над земельною аристократією. Про це писали газети, зазначені в листі В. М. Білозерського.
152. Мішо Жозеф-Франсуа (1767 – 1839) – французький історик. Зазначена в листі книжка – «Французи, як вони зображають самих себе».
153. Леба Філіп (1794 – 1860) – французький археолог, написав працю «Німеччина».
154. Вірно – Ф. К. Лоренца «Руководство ко всеобщей истории» (Спб., 1841).
155. Можливо, Бюхнер Георг, німецький письменник і драматург.
156. Лафатер (1741 – 1801) – німецький письменник. У 1772 – 1778 pp. видав у Лейпцигу та Вінтертурі «Фізіономіку» («Physiognomische Fragmente zur Beförderung der Men-schenkentniss und Menschenliebe»), де намагався визначити внутрішній (духовний) стан людини за її зовнішніми ознаками.
157. Напевне, В. М. Білозерський мав на увазі, крім поеми Коллара «Дочка слави», його трактат «Про літературні взаємозв’язки між окремими слов’янськими племенами і наріччями», виданий у 1836 р. чеською мовою, а у 1837 р. – німецькою.
158. Ейхгофф Фредерік-Густав (1799 – 1875) – французький філолог, професор. Основна праця – «Histoire de la langue et de littérature des Slawes, Russe, Serbe, Bohèmes, Polandes et Lettens» («Історія мови та літератури слов’ян, росіян, сербів, чехів, поляків та литовців», 1839).
159. «Греко-слов’янський світ» (фр.) у журналі «Огляд Старого і Нового світу».
160. О. О. Навроцький.
161. Петровський Полтавський кадетський корпус відкрито у 1840 р.
162. Селін Олександр Іванович (1816 – 1877) – філолог. Закінчив історико-філологічний факультет Московського університету. З 1845 р. – ад’юнкт, 1847 р. – магістр, 1852 р. – доктор філології Київського університету. Листувався з В. Ганкою.
163. Костир Микола Трохимович (1818 – 1853) – філолог. У 1839 р. закінчив історико-філологічний факультет Київського університету. З того ж року – ад’юнкт, 1845 р. – магістр, 1850 р. – доктор філології, з 1851 р. – професор Харківського університету.
Подається за виданням: Кирило-Мефодіївське товариство. – К.: Наукова думка, 1990 р., т. 1, с. 99 – 101.