№ 92 1846 р. січня 25. – Лист П. О. Куліша до О. В. Марковича з висловлюваннями почуттів дружби до В. M. Білозерського

С.-Петербург, 1846 генв[аря] 25

Добрый мой Афанасий Васильевич!

Благодарю Вас за письма. Они имеют для меня теперь двойную цену, потому что от Васи [Белозерского] нет ни слова с 4 декабря! Меня немного успокоили слова Ваши: «напишу и о Васе». Значит, он существует еще на свете и даже, может быть, писал к Вам; но почему ко мне не пишет, этого я постигнуть не могу. Что бы там ни произошло (а я всегда готов ожидать повторения и над другою сестрою той же пошлой и пакостной истории, какая произошла с Надею) [124], в какие бы заботы, в какие бы неприятности ни был он повержен, мне кажется, тем более он должен писать ко мне. Или это только я так сделал бы в отношении к нему, а он ко мне совсем иначе расположен. Ну, так и быть! Верно, мне придется наконец убедиться, что моя душа одарена способностью любить преимущественно пред всеми моими ближними. Жаль мне Васи во всяком случае. Я представлял его себе всегда выше маменькина сынка, а теперь вижу, что он не более как легкодушный ребенок! Жаль! Грустно! Менее всего я мог ожидать такого события.

Моя душа одинока в мире! Она со многими связана самыми нежными чувствами дружбы, но бывают минуты, когда она, мужественная и расширяющаяся до предела обыкновенной жизни, ищет души тоже мужественной и угрюмо стремящейся к своему великому. Вася был для меня всегда в таких случаях избранным сосудом, в который я полагал самые дорогие и тайные свои чувства [125]. Теперь он для меня потерян, а другого существа, ему подобного, я не имею. Вот почему я придаю такую важность его глупому, хуторскому молчанию и той покорности, с какою он поддался матроновского духу, никого, кроме своих, не терпящему, эгоистическому в высшей степени духу. Но довольно об этом.

У меня в университете есть особенный кабинет, в котором я иногда пишу и читаю. Это комната ректора, который мне ее предоставил в распоряжение. О Васе писал было перед лекциею в университете, а теперь продолжаю дома.

Напрасно Вы думаете, что я не пойму того удовольствия, какое Ваш брат внушает в доброй семье и пр.

Я не люблю собраний шумных,

Холодных знати вечеров,

Ни юношей пиров безумных,

Ни сходки буйных игроков;

Но я люблю в семье радушной

Провесть веселый вечерок,

Куда спесь знатности бездушной

Не переходит чрез порог.

Семейный круг, семья простая,

Отец и мать, и в той семье

Их радость – дочка молодая,

Вот что пленяет сердце мне!

Доказательством этому может служить дружба моя с Красковскими, людьми без претензий на высший тон и пр. Кстати, о них. Я очень рад, что Вы столь торжественно обещаете дать им все, что я ни потребую. Если моя дружба дает мне право от Вас чего-нибудь требовать, то Вы меня истинно обяжете, дав им еще рублей 600 сер[ебром]. Они изъявили было сомнение, что меня очень огорчило, и я в письме к ним приложил на Ваше имя записку о доставлении им 600 руб. сер[ебром]. Теперь Вы сделайте иначе. Если Вася жив, то немедленно пошлите его к ним. Пусть спросит, желают ли они вдруг получить всю эту сумму или сперва только часть оной, и какую часть они пожелают получить от Вас, такую и доставьте через Васю. Если же он умер (что я со страхом иногда думаю), то сами к ним отправляйтесь. Пункт о процентах Вам известен. По доставлении им денег прошу меня уведомить.

Странны мне Ваши извинения вроде следующего: «Мне совестно, что я отрываю Вас от занятий и пр.». Вы мне своими письмами доставляете столько удовольствия и извиняетесь! Кажется, я Вам не тем кажусь, что в самом деле есть. Благодарю Вас за песни. Срезневский пишет, что он все свои песни, равно как и Метлинский, предоставляет в мое распоряжение, рассыпается в самых приязненных и почитательных ко мне выражениях, одним словом, так, как будто мой благодетельный дух восселился в его душе и управляет ею для моей радости. Слава богу! Все идет удивительно хорошо! Что я ни задумаю, все исполняется во благих, а многое творится ранее, о чем не успел я еще и подумать. Со временем узнаете.

Ч. XI, арк. 11 – 12. Автограф.

Опубл.: За сто літ. – Кн. 2. – С. 46 – 48.

Примітки

124. Надія Михайлівна Білозерська, сестра Василя Михайловича, була одружена зі своїм двоюрідним братом підполковником Миколою Миколайовичем Забілою. Розлучившись з Забілою, вона стала дружиною Матвія Терентійовича Симонова (Номиса).

125. Текст від слів «Вася был для меня» до слів «свои чувства» підкреслено вертикальною лінією.

Подається за виданням: Кирило-Мефодіївське товариство. – К.: Наукова думка, 1990 р., т. 3, с. 88 – 89.