№ 511 1847 р. квітня 26. – Протокол додаткового допиту В.M.Білозерського в III відділенні

Дополнительный вопрос, предложенный бывшему учителю Василию Белозерскому

26 апреля 1847 г.

1. Подтверждаете ли вы, что Славянское общество не стремилось ни к чему политическому и что лица, приверженные к славянству, не более были виновны, как вы показываете? Также объясните определенно: Кто переписывал находившийся у вас экземпляр рукописи «Закон божий»?

1. Чтобы яснее и убедительнее представить то, в чем заключалась сущность Общества славянистов, считаю приличным предложить еще несколько мыслей, могущих показать истинные цели и смысл, заключающийся в умственном движении нашем.

О действиях, предположениях я не могу ни убавить, ни прибавить ничего к тому, что уже мною сказано в показании.

Если же правительству известно что-нибудь больше того, что мной показано, то, вероятно, это произошло в те последние десять месяцев, в которые я не был в Киеве и не имел о происшедшем там никаких сведений. Рукопись же, так названный «Закон божий», переписана Навроцким вероятно из рукописи, находящейся у Гулака, и, может быть, без его ведома. Но я наверное знаю, что он этой рукописи не хотел распространять и боялся даже кому-либо ее показывать. Винить его можно за любопытство к подобному содержанию и, ни в каком случае, за злой умысел.

Иные (кроме поименованных уже) лица упоминаются в письмах наших или по родству, или по обыкновенному знакомству и не имеют никакого отношения к идеям панславизма.

Общество славянистов никогда не заключало в себе никаких намерений, противных государственному порядку. Неправильные мысли оставались всегда мыслями – не более, и то – в самом малом кругу (как уже было показано). Но никаких воззваний к бунту, к оружию или к нарушению какого-либо закона государственного, никаких тайных умыслов, ни богопротивных действий у них не было и в намерении. Если же известные идеи и были приняты несколькими молодыми людьми, и они взялись было на некоторое время не за свое дело, то это произошло единственно оттого, что они не понимали еще той истины, что теория и практическая, действительная жизнь идут совсем различными путями, при том же, все их стремления ограничивались одною наукою и литературой, которые и породили панславистические идеи, да умственными, никогда на деле не оказавшимися, заботами о потребности образовать низший класс народа. Из этого единственного научного источника проистекали и к нему же возвращались все стремления славянистов, и кто покажет на них больше того, тот не имеет об них точных и справедливых сведений, равно и всякое действие, нарушающее спокойствие общественного порядка, действие неблагонамеренное или вредное в каком-либо отношении не может происходить от идей славянистов и отвергается ими навсегда, как недостойное и противное совести, присяге и христианскому долгу, принимаемым всегда славянистами в основу всех своих действий.

Бывший учитель Василий Белозерский

Ч. IV, арк. 158 – 160. Оригінал.

Опубл.; Збірник пам’яти Тараса Шевченка. – С. 209 – 211.

Примітки

Подається за виданням: Кирило-Мефодіївське товариство. – К.: Наукова думка, 1990 р., т. 1, с. 413 – 414.