Початкова сторінка

Тарас Шевченко

Енциклопедія життя і творчості

?

№ 132 1847 р. квітня 3. – Лист I. I. Гулака до М. I. Гулака з порадою присвятити себе творчій роботі

3 апреля 1847. Николаевка

Любезный мой Николай!

Давно я не писал к тебе, да и от тебя получено только одно письмо от 3 марта. Между прочим ты описываешь, как проводишь время. Это описание доставило нам большое удовольствие. Мы очень радуемся, что ты находишься в таком прекрасном обществе. Желательно бы знать, над какими статьями ты трудишься и можно ли их где видеть в печати? Из теперешних журналов я получаю «Современника» [483] – очень хороший журнал, «Петербургские ведомости» – очень хорошая газета и еще кое-что по части хозяйственной. Если ты принялся теперь писать статьи, то, наконец, ты обратился к тому, за что давно должен был взяться. Но я думаю, что теперь ты и сам видишь слабое знание свое русского языка. Не правда ли? Признайся и напиши нам непременно, какие ты пишешь статьи и можно ли где их видеть?

Вместе с последним моим письмом к тебе я писал к Плетневу и к Бибикову, благодаря их за участие к тебе и за благосклонный прием. В последнем, кажется, письме я писал к тебе о метрономе; после этого я видел в каталоге, что он стоит 15 карб. [484] Это дорого и потому поспешаю сказать тебе, чтобы ты не покупал; уведомь только о цене, а я посмотрю, если нужно будет, то я вышлю деньги.

Любопытно мне: как тебя принял Скребицкий и как ты его нашел? Ожидаю об этом твоего уведомления.

С светлого праздника у нас началась весна, и теперь уже тепло. Нового у нас ничего нет. Целую тебя от души и от сердца.

И. Гулак.

Маменька передает тебе через меня свой привет. Мы здоровы, кроме Марии Корнеевны. Она даже внушает нам опасения.

Я с твоею маменькою часто говорим о тебе, часто рассуждаем о теперешнем твоем положении и о том, какая лучшая была бы для тебя дорога. О службе гражданской и вообще о службе мы такого мнения, что она потребует от тебя всего твоего времени, что эта служба не будет нуждаться во всех твоих познаниях, следовательно, и не оценит их, и что всякая служба слишком неблагодарна, если иметь в виду все прошедшее время, употребленное тобою для наук. Служба пригодна и впору только тому, кто, кроме русской грамоты, ничего не знает. Во всяком разе служба свяжет тебя и не представит тех моральных и материальных выгод, каких вправе ты сейчас желать. Повторяю: служба возьмет у тебя все время и вознаградит очень скудно. Чин!… Что чин? Чины – последнее дело. Мнение Плетнева, – что должность по учебной части притупляет человека и делает его неспособным к высшим занятиям, – я совершенно одобряю. Это истина непреложная. Обязанный ежедневно повторять одно и тоже естественно делается машиною. Но в последнем письме ты пишешь, что говорил с Аполлоном Ильичем о месте в кадетском корпусе. Я этому не порадовался потому, что такое место противоречило бы моему убеждению. Это показывало бы, что крайность заставила тебя принять такое место.

По крайнему разумению моему и твоей маменьки всего лучше было бы тебе избрать для себя звание литератора. Выгоды были бы несомненны. Во-первых, ты не связан служебными урочными часами и употребляешь свое время по собственному произволу; во-вторых, это обеспечило бы тебя материальными средствами не только на текущее время, но и на будущее. Что может быть благороднее, как звание литератора? Посмотри на литераторов Булгарина, Греча, Сенковского, Краевского и всех других.

А почему ж тебе не можно было бы, не говорю, сравниться с ним, но хотя приблизиться. Разве ты не получил предварительного к тому образования. Знаю, что ты не получил образования в русском языке. Это я очень знаю, знаю, что ты тяжел на труд самостоятельный, постоянный, ровный, как тракт. Знаю это. Но разве ты не можешь иметь твердой воли и непоколебимого убеждения? Думаю и уверен, что можешь! При убеждении и твердой воле нет ничего невозможного. Что касается до чинов, то ты мог бы получать их, считаясь на службе, как теперь и начал.

Карьеру же свою ты мог устраивать на литературном поле, ни от кого не завися. Для этого, обсудив план, обдумав и решив (если находишь в себе силы и призвание быть литератором), должно приняться за дело усердно, ревностно и деятельно, не увлекаясь уже другими предположениями, не покушаясь уже на другие попытки. Плетнев, конечно, даст тебе насчет этого самый благий совет. А я бы тебе сказал, что тебе прежде всего нужно изучить русскую литературу, русских классиков, русский язык, начиная с правописания. Да! С правописания. Иностранные языки, как совершенно тебе известные, оставить, даже читать на них как можно меньше, чтобы дать весь простор русскому элементу. Потому, что иностранные совершенно подавляют у тебя русский элемент, а в таком положении нельзя быть русским писателем. Чтобы быть таковым, то должно прилепиться всею мыслью и всею душею к русской литературе. Чтение славянского языка, например), библии – единственной для этого книги – укрепит и возвысит в тебе русский элемент. Кто не знает славянского языка, тот не может знать и русского. Это несомненно. Не довольно его понимать, надо упражняться в чтении его, чтобы иметь пользу.

Между тем переводы на русский язык, собственные произведения на русском языке – вот в чем ты должен упражняться постоянно, показывая свои произведения на суд таких людей, как Плетнев, и пользуясь их наставлениями. Тебе должно вступить в сотрудники которого-либо из журналов. Я бы искренно желал, чтобы ты избрал себе «Современника». При этом не должно увлекаться тем, чтобы имя твое было напечатано. Сохрани господи! Но иметь постоянное стремление к тому, чтобы произведения твои были в печати. Одно имя не доставит ни славы, ни известности. Достоинство произведений и без подписи твоего имени сделает тебя известным. Еще я тебе должен сказать наше мнение насчет рода литературы, которой ты должен себя посвятить. Мы убеждены, что юридическая и историческая литературы (к которым ты имел столько приготовлений) будут для твоей цели невыгодны. Они будут неблагодарны при теперешнем состоянии нашего общества. В подтверждение этого мнения можно бы сказать много, но я умалчиваю. Я только скажу тебе, что ты должен избрать для себя литературу беллетрическую – журнальную, современную обществу. Ты скажи себе: со временем я осную журнал и буду издателем с несколькими тысячами подписчиков и, поставив это себе целью, достигай ее неуклонно, не пугаясь никаких преград. Тогда бы то мы были совершенно счастливы твоим успехом.

Таково наше мнение, таковы наши убеждения, не минутные, но долго и зрело обдуманные. Желаем знать об этом твое мнение и твои намерения.

Ч. II, арк. 144 – 147. Автограф.

Ч. II, арк. 150 – 156. Копія.


Примітки

483. «Современник» – літературний та громадсько-політичний журнал, що видавався у Петербурзі (1836 – 1866). Заснований О. С. Пушкіним. У 1838 – 1846 pp. він видавався П. О. Плетньовим, у 1847 – 1848 pp. – M. О. Некрасовим. І. І. Панаєвим, О. В. Никитенком. В 1859 – 1861 р. завдяки участі в ньому М. О. Добролюбова та М. Г. Чернишевського перетворився на орган революційної демократії Росії.

484. Так у тексті.

Подається за виданням: Кирило-Мефодіївське товариство. – К.: Наукова думка, 1990 р., т. 1, с. 140 – 142.